— И Билл здесь? — спросил он. — Я думал, он в Египте.

— Он попросил перевести его домой: хочет что-то делать для Ордена, — сказал Фред. — Говорит, скучает по гробницам, но, — он ухмыльнулся, — тут ему есть чем себя вознаградить.

— Это ты про что?

— Помнишь милашку Флер Делакур? — спросил Джордж. — Она тоже теперь работает в банке «Гринготтс». Улучшает там свой «англесский»...

— И Билл дает ей кучу частных уроков, — съехидничал Фред.

— Чарли тоже член Ордена, — сказал Джордж, — но он пока что в Румынии. Дамблдор хочет привлечь на свою сторону как можно больше иностранных колдунов, и Чарли в свободное время налаживает с ними контакт.

— Этим и Перси мог бы заниматься, — заметил Гарри. Последнее, что он слышал о третьем из братьев Уизли, — что тот работает в Отделе международного магического сотрудничества Министерства магии.

При упоминании его имени все Уизли и Гермиона обменялись мрачными многозначительными взглядами. Рон напряженным голосом предостерег Гарри:

— При маме и папе никогда про Перси разговора не заводи.

— А что такое?

— Стоит им про него услышать, как папа ломает то, что в этот момент держит, а мама начинает плакать, — объяснил Фред.

— Просто ужас какой-то, — печально сказала Джинни.

— Я думаю, у нас с ним кончено, — проговорил Джордж с необычно злым для себя выражением лица.

— Что случилось-то? — спросил Гарри.

— Перси с папой поссорились, — ответил Фред. — Я никогда не видел отца в таком состоянии. Если у нас кто кричит, то обычно мама.

— Это была первая неделя каникул, — сказал Рон. — Мы вот-вот должны были отправиться сюда и присоединиться к Ордену. Перси явился домой и сообщил, что его повысили.

— Да ты что! — изумился Гарри.

Хотя он прекрасно знал, как Перси мечтает о карьере, впечатление было такое, что на первой своей должности в Министерстве магии он не слишком преуспел. Перси совершил довольно грубый промах, не заметив, что его начальник находится под контролем лорда Волан-де-Морта (в Министерстве, правда, этому не поверили — там решили, что Крауч сошел с ума).

— Мы тоже очень удивились, — сказал Джордж. — Ведь у Перси была масса неприятностей из-за Крауча. Расследование и все такое. Перси, мол, должен был понять, что у Крауча поехала крыша, и доложить наверх. Но ты же знаешь Перси. Крауч оставил его вместо себя, так чего ему было жаловаться?

— Почему же тогда его повысили?

— Вот и мы не могли этого понять, — сказал Рон, изо всех сил стараясь поддерживать нормальный разговор после того, как Гарри перестал вопить. — Он явился домой жутко самодовольный — еще самодовольней обычного, если только ты можешь это себе представить. И сказал папе, что ему предложили должность под началом у Фаджа. Неплохо для молодого человека, который только год как окончил Хогвартс. Младший помощник министра. Он, видно, думал, что папа будет в восторге.

— Только вот папа не был, — мрачно заметил Фред.

— Почему? — спросил Гарри.

— Фадж в Министерстве просто свирепствует: никто не должен иметь никаких связей с Дамблдором, — объяснил Джордж.

— В Министерстве сейчас слово «Дамблдор» — ругательное, — сказал Фред. — Они думают, он просто зря мутит воду, когда заявляет, что Сам-Знаешь-Кто возродился.

— Папа говорит, Фадж дал всем понять, что тем, кто заодно с Дамблдором, в Министерстве делать нечего, — продолжил Джордж.

— Беда в том, что папа у Фаджа на подозрении. Фадж знает, что они с Дамблдором друзья, и он давно уже считает папину одержимость маглами признаком легкого помешательства.

— Но Перси-то тут при чем? — спросил сбитый с толку Гарри.

— А вот при чем. Папа убежден: Фадж взял Перси помощником только для того, чтобы он шпионил за нашей семьей и, соответственно, за Дамблдором.

Гарри тихо присвистнул.

— Да, Перси любитель этого дела.

Рон невесело засмеялся.

— Перси же пришел в жуткую ярость. Сказал... ух, сколько он всего наговорил. Что с первого же дня, как он поступил в Министерство, ему пришлось сражаться с папиной поганой репутацией, что у папы нет никакого честолюбия и поэтому мы всегда были... ну... не слишком много у нас было денег...

— Что-о? — спросил Гарри, не веря своим ушам. Джинни взвизгнула, как рассерженная кошка.

— Да, да, — тихо сказал Рон. — А потом еще хуже. Он обозвал папу идиотом за то, что он водится с Дамблдором, заявил, что Дамблдор напрашивается на большие неприятности, что папа пойдет ко дну с ним заодно. А он, Перси, мол, знает, с кем ему быть, и будет с Министерством. И если мама с папой намерены предать интересы Министерства, он объявит всем и каждому, что больше не считает себя членом нашей семьи. В тот же вечер он собрал вещи и уехал. Теперь в Лондоне живет.

Гарри еле слышно ругнулся. Хотя Перси всегда нравился ему меньше других братьев Рона, он и вообразить не мог, что Перси скажет такое мистеру Уизли.

— Мама была вне себя, — продолжал Рон. — Ну, ты понимаешь — слезы и все такое. В Лондон поехала поговорить с Перси, но он захлопнул дверь у нее перед носом. Не знаю, как он поступает, когда встречается с папой на работе. Наверно, делает вид, что с ним не знаком...

— Но Перси же должен знать, что Волан-де-Морт возродился, — медленно проговорил Гарри. — Он не дурак, он должен понимать, что мать с отцом не стали бы всем рисковать без причины.

— М-да, кстати, в перепалке и твое имя прозвучало, — сказал Рон, бросив на Гарри короткий взгляд. — Перси заявил, что единственное подтверждение этому — твои слова, а они... ну... он считает, им нельзя верить.

— Перси всерьез принимает публикации в «Ежедневном пророке», — ядовито сказала Гермиона, и остальные кивнули.

— Какие публикации? — спросил Гарри и обвел всех взглядом. Друзья смотрели на него с опаской.

— Ты что, не... ты что, не получал «Пророка»? — нервно спросила Гермиона.

— Получал, а как же! — сказал Гарри.

— А ты... э... внимательно его читал? — спросила Гермиона с еще большей тревогой.

— Ну конечно, не все от первой до последней страницы, — ершисто ответил Гарри. — Если бы поместили что-нибудь о Волан-де-Морте, это был бы большой заголовок в самом начале, не так ли?

Услыхав это имя, все вздрогнули. Гермиона торопливо продолжила:

— Чтобы не пропустить, и правда надо было читать от первой до последней страницы. Пару раз в неделю они... э... прохаживаются на твой счет.

— Но я бы увидел...

— Этого нельзя увидеть, если читаешь только первую страницу, — покачала головой Гермиона. — Я не про большие статьи говорю. Они просто вворачивают твое имя мимоходом. Ты у них дежурная шутка.

— Не понимаю...

— В общем-то все это выглядит довольно скверно, — сказала Гермиона, стараясь, чтобы голос звучал спокойней. — Они продолжают дело Риты Скитер, только и всего.

— Она же вроде перестала для них писать.

— Да, она держит слово. Правда, у нее и выбора-то нет, — сказала Гермиона с удовлетворением. — Но она заложила основы для теперешнего.

— Для чего, для чего теперешнего? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Помнишь, как она писала, что ты все время теряешь сознание, жалуешься на жуткую боль в шраме и всякое такое?

— Помню, — ответил Гарри, которому не так-то просто было забыть публикации Риты Скитер.

— Ну, так они и сейчас изображают тебя дурачком, этаким любителем привлечь к себе внимание. Типом, который строит из себя великого трагического героя и тому подобное, — очень торопливо проговорила Гермиона, как будто быстрота могла сделать все это для Гарри менее неприятным. — Они то и дело подпускают ехидные замечания в твой адрес. Если идет речь о какой-нибудь заумной выдумке, пишут: «Басня, достойная Гарри Поттера». Если с кем-нибудь случается смешное происшествие, читаем: «Будем надеяться, у него не появилось шрама на лбу, иначе от нас будут ждать, чтобы мы на него молились»...

— Я не хочу, чтобы на меня молились! — гневно перебил ее Гарри.

— Знаю, что не хочешь, — быстро и испуганно сказала Гермиона. — Знаю, Гарри. Но ты понял, чего они добиваются? Чтобы тебе никто не верил. И за этим стоит Фадж, точно тебе говорю. Они хотят, чтобы рядовые чародеи считали тебя глупым парнишкой, который сам сделал себя посмешищем, который рассказывает нелепые байки, потому что любит славу и любит, чтобы с ним носились.